Запредельность - Страница 104

104

– …запятнав себя кровью, попытавшись ввести братию во искушение и осквернив имя Спасителя. И вот я задаю вопрос? Какого наказания заслуживают эти чудовища в человеческом обличии?

Вопрос упал в тишину. Судья подождал несколько секунд и ощутимо занервничал: видимо, он ожидал другой реакции.

– Смерти! – взвизгнул он. – Они заслуживают смерти!

Толпа продолжала молчать.

– А который из них – Спаситель? – тихонько произнесла какая-то девочка. На нее испуганно зашикали.

Со стороны Верховного к судейском столу мелко засеменила сгорбленная фигура с головой, утопленной в капюшоне. Председательствующий услужливо перегнулся через стол, приложив ухо к раструбу капюшона. Фигура замерла неподвижно, судья же активно кивал, пока та не отправилась восвояси. Судья же распрямился и заявил:

– Суд Ордена суров, но справедлив. Последнее слово предоставляется самозванцу – тому, что легкомысленно и бездумно выдавал себя за Спасителя.

Толпа загудела. Зрители были определенно заинтригованы.

Но еще больше был ошарашен сам Лекс. Пока его поднимали на ноги и волокли в сторону судейского помоста, он мучительно пытался понять: в чем же подвох?

Когда судьи оказались прямо над ним, почувствовал легкое дежавю. Слишком часто в последнее время он попадает на подобные судилища. Впрочем, роли свидетеля и обвиняемого – слишком разные, чтобы целиком проникнуться сходством…

– Обвиняемый! Суд полагает, что вы были коварно вовлечены в чужие замыслы и не понимали ужасного характера своего преступления! Так ли это?

Лекс потерялся в собственных мыслях: как такое мог утверждать суд, если магистры прекрасно слышали его речь, если полно свидетелей, которые видели его в Храме?! Что происходит?!

– Хорошенько подумайте, обвиняемый! – добавил председательствующий, понижая голос и чуть склоняясь над столом. – Если вы скажете, кто был зачинщиком – смертная казнь может быть заменена пожизненным заточением…

Странное дело – у Лекса словно камень с души упал. Его просто хотели использовать в политических интригах: прилюдно обвинить бывшего Верховного Магистра Ашоку в заговоре – неплохой козырь в руках этой религиозной хунты!

И тут же, словно ниоткуда, пришли силы.

– Я согласен, – сказал Лекс.

Председательствующий чуть не подпрыгнул от радости. Крикнул:

– Внимание! Самозванец хочет сделать заявление!

Толпа впилась в Лекса взглядами. Похоже, именно ему предстоит стать главным героем сегодняшнего шоу.

Он набрал полную грудь воздуха – так, так, что заболели легкие – шумно выдохнул. И нырнул в тон.

Пробираясь на ощупь в пугающих просторах внутренней Вселенной, в то же время видел перед собой множество любопытных лиц, застывших в ожидании величайших откровений.

Деваться некуда – пришлось заговорить:

– Я никогда не выдавал себя за Спасителя. Честное слово. Так решили знающие люди, и… мне пришлось поверить. Дело в том, что на Землю надвигается беда. Может быть, даже не одна беда – две опасности так связаны и переплетены между собой, что я начинаю путаться. Все, чего я хочу – это помочь вам. Но смогу ли я это сделать? Не знаю…

– Это не Спаситель, – прервал его разочарованный голос из толпы. – Не знает он… А вот Спаситель знает! Спаситель все знает!

– Пусть скажет – что это за опасность? – робко предложил кто-то.

Но вмешался полный ярости крик председательствующего:

– Вы поняли?! Это самозванец! Смотрите, что у него было!

Он потряс над головой предметом, в котором Лекс с вялым удивлением узнал свой таймер.

– У него были вещи, проклятые Пришедшими! Вещи, которые Орден предал анафеме! Уже за одно это полагается самое суровое наказание!

И уже тише судья бросил Лексу отвратительным, ядовитым шипением:

– Ты упустил свой шанс, самозванец!

Лекс и так уже понял это: он так и не смок отыскать ту тайную дверь, что дает удивительную власть над людьми. Он вывалился из тона – опустошенный, подавленный. Слова судьи падали свинцовыми каплями, но ему казалось, все происходит уже не с ним:

– Итак, суд еще раз убедился в виновности подсудимых! В связи с этим суд выносит приговор: виновны! Виновны в ереси высшей категории! Постановляем: применить к преступникам высшую очистительную меру – очищение священным огнем!

Казалось бы, толпа была готова к любому исходу. Но последние слова судьи заставили ее пораженно ахнуть. Кто-то кричал: «Как же так? Они сожгут Спасителя? Как же так…»

– Суд не считает возможным откладывать исполнение приговора и постановляет: произвести очищение немедленно!

Приговор Лекс воспринял с отстраненным отупением. Вокруг происходила какая-то мерзкая суета. Его куда-то тащили, к чему-то привязывали – а мозг, обессиленный бессмысленными поисками в запредельности отказывался воспринимать происходящее, как нечто реальное…

Его вернуло к жизни рыдание Джи. Только теперь он осознал, что привязан к липкому столбу, а под ногами – большая деревянная платформа, до отказа набитая чем-то горючим. Он не видел товарищей по несчастью – они были где-то за спиной. Видимо, ему по статусу досталось место в первом ряду у смерти.

Донесся голос судьи:

– … Проявляя человеколюбие, суд постановил освободить одного из осужденных. Пусть все видят милосердие Верховного Магистра Ордена…

Двое молодчиков в красных хламидах потащили вниз по деревянным ступеням арбитра. Тот визжал, хохотал и выкрикивал что-то нечленораздельное.

Внизу показались еще двое в красном – с горящими факелами в руках. Даже здесь Лекс чувствовал отвратительный смрад горящей смолы…

104