Запредельность - Страница 98

– Он умел убеждать. Да и мы сами понимали: нельзя допустить, чтобы память о нашем полете исчезла, растворилась. Ведь мы собрали уникальные данные – и о прорыве сквозь «горизонт событий», и про этот участок Вселенной, попросту стертый из реальности… М-да… Попытаться остановить катастрофу такого масштаба – это было не просто смело. Это граничило с безумием. Но с другой стороны – обещало оставить о нас незабываемую память. Как маяк – чтобы наши останки разыскали те, что придут следом…

Он помолчал, пошамкал по-стариковски и сказал виновато:

– Судя по твоему рассказу, у нас не очень-то вышло…

– Скорее, вышло – но не совсем то, что вы задумали… – дипломатично сказал Лекс. – Меня вот что удивляет: как вы узнали про Спасителя? Про то, что он придет оттуда, извне, чтобы в одиночку остановить Конец Сущего? Насколько я знаю, идея забросить сюда одиночку родилась куда позже, чем вы провалились в сою аномалию…

– Узнали? – Долин в недоумении пожал плечами. – Спасителя придумал Кельвин. Он тогда четко уловил: многие из здешних склонны придавать нашему прилету мистическую окраску. И Кельвин не преминул воспользоваться этим. Вначале нам даже нравилось – нас почетали чуть ли не за богов. Потом стало ясно, что этим же мы сами себя обрекли на изоляцию и одиночество. Мы возвели стены чтобы отгородиться от врагов, а в результате отгородили весь мир от самих себя… А Спаситель… Что-то такое вспоминается… Ах, да – Кельвин говорил что-то про сигнал, полученный со стороны объекта. Вроде бы, это была секретная информация, ее не доводили до команды, и только здесь Кельвин раскрыл карты. Я почти не помню этого разговора – да и нас перестали интересовать все эти земные игры. Знаешь, когда вокруг тебя происходит такое – перестаешь придавать значение многим вещам, которые раньше казались серьезными. Ведь мы окунулись в такую гущу событий!.. То, что эти фанатики так быстро подхватили миф о Спасителе – тоже заслуга Кельвина…

– Фанатики?

– Они называли себя Предвестниками. Ребята из научной команды здорово промыли им мозги. Правда, потом жалели об этом – особенно сам Кельвин. Так и страдал – до самой смерти. Думаю, он от того и умер: не смог простить себе, что зажег этот пожар…

Навигатор помолчал, уставившись в приборную панель. Вздохнул:

– Кто мог знать, что так все получится? Его идеи оказались заразными – хуже всякой чумы. Будто здесь сидели и ждали – когда же прилетят марсиане и дадут повод к хорошей бойне. Вот мы и подвернулись… А после смерти Кельвина мы вообще перестали контролировать события. На планете что-то происходило, кто-то кого-то угнетал, кто-то что-то запрещал, воевал кто-то с кем-то, а мы… Мы просто устали от всего этого. И даже не заметили, как стали живыми памятниками самим себе. Если разобраться – только сам Кельвин представлял, чего он, все-таки, хочет от этой планеты. А большинство из нас хотело лишь выжить, и, по возможности, выжить с комфортом. Вот и отгородились стеной от этого беспокойного мира – благо, хватало энергии, техника все еще работала, да и в местных добровольцах нехватки не было. А потом… Потом старились – и умирали, один за другим. Когда из всей команды осталось всего лишь четверо – решили, что просто умереть мы не имеем права. Кто-то должен выжить – чтобы рассказать тем, кто придет за нами – ведь мы не знали, что нас считают погибшими. Игорь придумал, как настроить прыжковые капсулы на максимально долгий сон – это было рискованно, но нам, старикам, уже нечего было терять…

Он запнулся и рассмеялся неприятным сухим смехом:

– Боже мой… Скажи Игорю, что кто-то пролежит в его конструкции пять сотен лет… С ума сойти…

Лекс содрогнулся, увидев, как старик нежно поглаживает по тронутому тлением плечу труп товарища. Наверное, за такой срок мозги не могли не повредиться. Главное, чтобы навигатор в приступе старческого инфантилизма не взорвал реактор…

Глянув на бодрые строчки данных в оживших экранах, поинтересовался:

– Скажите, а корабль все еще способен взлететь?

В глазах навигатора вспыхнули нездоровые огоньки. Лекс тут же пожалел о сказанном.

– Взлететь… – смакуя слово, повторил Долин. – Пожалуй, что и сможет. Только куда лететь? Прыжок совершить – топлива уже не хватит – выдохлось, распалось за это время. Да и куда прыгать? Обратно, за «горизонт событий» не выскочишь…

– А туда и не надо… – проговорил Лекс.

Воображение уже лихорадочно рисовало небывалые картины, в нем вырастали и рушились сказочные воздушные замки.

– Взлететь… – повторил Долин, и лицо его на миг озарилось и вроде даже стало моложе. – Как мы об этом мечтали…

7

Общение с воскресшим из небытия «полубогом» отняло слишком много времени. Наверное, с ним было бы интересно поболтать и дольше – только индикатор таймера стал угрожающе полыхать, словно подгоняя зазевавшегося хозяина.

Двигаясь по длинным полутемным туннелям рейдера, он то и дело переходил на бег. В естественном состоянии это давалось нелегко, быстро одолевала одышка, и боли в боку. Но вперед толкало страстное желание поделить своими открытиями – прежде всего с Джи, с Конрадом, даже с плененным магистром Ашоку… Он не слишком представлял себе, как найдет потерявшуюся подругу и сгинувшего вдруг морока. По сравнению с грандиозностью собственных открытий это казалось ему пустяковым вопросом. Словно какой-то вирус поразил вдруг мозг, лишив способности рассуждать здраво.

Лекс спешил к посадочной палубе – почему-то ему и в голову не пришло спросить навигатора о других возможных выходах за пределы корабля-храма. Не подумалось и о том, что его последний визит к главному алтарю всей Земли и множества миров Протектората закончился катастрофой. Говорят, так попадают в неприятности те, кто испытал эйфорию счастья, победы, достижения долгожданной цели.