Запредельность - Страница 66

– Нырнуть в атмосферу? – оживился первый пилот. – Пройти по касательной, мимо второго спутника и уйти в разгон по гиперболической орбите – в сторону звезды? Это шанс…

– Самоубийство, – заметил второй. – Нас раздавит перегрузками, и компенсаторы не помогут. Если раньше корабль не развалится в атмосферных потоках…

– Не паникуй, Клод, может, и проскочим. Правда, ручное управление станет невозможным при… – первый пилот быстро вводил данные через расположенную по левую руку клавиатуру, – …при пятнадцати-двадцатикратной перегрузке.

– Освободите место! – приказал Конрад второму пилоту. Тот нехотя вылез из кресла. Конрад сел, осмотрелся, обратился к первому пилоту. – Мне перегрузка не страшна. Основы пилотажа я знаю. Действуем по этому плану – я подстрахую.

Первый пилот заметно оживился: эта авантюра пугала и в то же время захватывала его – как истинного профессионала. К тому же, чего говорить – это могло оказаться редким шансом уцелеть в космической мясорубке. Он поправил на голове обруч переговорного устройства и объявил по громкой связи:

– Внимание на борту! Говорит командир. Ожидаются повышенные перегрузки. Всем занять штатные места, надеть маски и вколоть противоперегрузочный тоник. Будьте готовы – нас хорошенько прижмет. У меня все…

Каюта в курьере была всего одна – она предназначалась офицерам фельдъегерской службы. Без лишних разговоров Лекс втолкнул Джи в каюту. Скай-офицер помог пристегнуть ее и надеть маску. С трудом нашел аптечку – ей никогда не пользовались. Извлек пистолет для инъекций, заряженный противоперегрузочным тоником, приставил к шее Джи. Пистолет произвел два глухих «выстрела». Джи вскрикнула, схватилась за шею. Офицер протянул пистолет Лексу.

– Какое действие у этой штуки? – спросил Лекс.

– Субъективно – просто сон, сказал офицер, проверяя маску. – Правда, просыпаться тяжело и голова болеть будет. Зато перегрузки пройдут незаметно.

– Не надо, – покачал головой Лекс.

– Напрасно, – сказал офицер. Но уговаривать не стал – вместо этого приставил пистолет к собственной шее и нажал на спусковой крючок. Это походило на своеобразное самоубийство.

Лекс оставил засыпающую Джи и офицера, судорожно пристегивающегося к койке, и направился обратно в пилотажную кабину. Путь вел прямо через жилой отсек, где уже пристегивались к откидным койкам бортинженер, второй пилот, техники и два связиста. На полпути почувствовал нарастающую перегрузку – и вошел в тон.

Когда добрался до пилотажной кабины, изображения и данные с экранов ударили по глазам мощным потоком информации.

Корабли мироматов методично добивали остатки третьей ударной. Это была не просто победа – это было избиение обреченного противника. Неизвестно, что послужило основанием для изменения мироматами своей стратегии ненападения, но флот Протектората явно не был готов к такому повороту событий. Только так можно объяснить обстоятельство, что, несмотря на явное преимущество со стороны врага, командование группировки не приняло решения об отступлении. Не были подтянуты и резервы из других систем (хотя, возможно, на это просто не было времени).

Мироматы же определенно сконцентрировали силы в единый кулак. Сразу же вспомнилась перегруппировка армады Ассоциации. В мирах обреченного кусочка Вселенной снежным комом нарастали неуправляемые и, видимо, необратимые события.

Лекс машинально взглянул на таймер. На бесстрастном дисплее светились цифры:

...

16:21:32

Вот так. Половины срока – как ни бывало.

Неизвестно, станет ли причиной грядущей катастрофы беззвучная космическая бойня – но она определенно могла стать причиной гибели одинокого посланника Земли.

Курьер, набирая скорость, приближался к тылам группировки. Словно в заторможенной записи, из громкоговорителей неслись возмущенные окрики. Неудивительно: маленький корабль сбегал с поля боя, игнорируя приказы командования!

Один из эсминцев, все-таки, не пожалел для дезертира пары скоростных ракет. Описав крутые дуги, ракеты устремились вслед за курьером, набирая скорость куда быстрее его. На тревожно мерцающем экране появилась схема, демонстрирующая приближение смертельных «гостинцев». Первый пилот зарычал от боли, черты его лица исказились, сползая к подбородку – перегрузки приближались к предельным. Конрад и Лекс легко справлялись с навалившейся тяжестью – помогал тон. Правда, неизвестно, сколько должны продлиться перегрузки – Лекс не был уверен что долго удержится в резонансе. Морок словно прочел его мысли: повернул голову и ободряюще улыбнулся. По крайней мере, Лекс воспринял его оскал именно таким образом.

Казалось, от ракет не уйти. Но пилот вдруг резко оттолкнул ручку оправления от себя – двумя руками, словно выжал штангу – и корабль рухнул в пучину необъятной атмосферы гиганта. К перегрузкам прибавилась дикая тряска, по экрану поползли помехи и всполохи пламени. Несколькими секундами позже с экрана исчезли ракеты: видимо, сгорели, не выдержав температуры входа, или разрушились от перегрузок.

Казалось, корабль вспахивает планету, пробивая ее насквозь. В действительности же, он всего лишь чиркнул по поверхности атмосферы, чуть изменив при этом траекторию, нырнув под хищными барракудами, загнавшими группировку в смертельный «котел». Может, помог именно этот маневр, а может, мироматы просто не сочли нужным отвлекаться на крохотный кораблик. Так или иначе, курьеру удалось вырваться из окружения, и теперь он отчаянно боролся с агрессивной средой гигантской планеты.