Запредельность - Страница 45

Джи не сразу поняла, о чем речь, а когда вникла в суть, пояснила: вопроса, как такового, вообще не существует. Это даже не проблема этики – просто Мастера не считают собственность благом. Скорее, наоборот – это обременение, которое мешает свободе жизни и творчества.

Чем-то это напомнило Лексу утопический коммунизм – некогда популярную на Земле идею. Правда, в технократической цивилизации Мастеров не было понятия всеобщего равенства. Социальный статус определялся степенью приближения личности к совершенству и измерялся в самых банальных, древних, как мир, процентах, что и отражалось в статусных карточках.

Высшей степенью приближения, соответственно, была «сотня». Ею не обладал никто, ибо достижение стопроцентного абсолюта считалось невозможным в принципе. Самые уважаемые в обществе Мастера или «Мастера Мастеров», достигали примерно девяносто восьми процентов. Руководители планетарного уровня находились несколькими процентами ниже. Статус Джи приближался к восьмидесяти процентам, что было весьма неплохо, статус Когена не превышал пятидесяти.

Соответственно, величина статуса определяла конечный набор благ, доступных личности.

Здесь срабатывал любопытный парадокс: чем ближе личность к совершенству, тем ниже ее материальные запросы. Таким образом, самоограничение некоторым образом способствовало повышению личного статуса. Ну а употребление собственных «очков» во благо обществу приветствовалось особо.

В общем, в мире, где практически не было места эгоизму и коррупции, такой подход здорово стимулировал экономику, и доступный каждому минимум был весьма впечатляющ. В частности, апартаменты, занимаемые Когеном, вызвали бы зависть у многих состоятельных землян.

Сам он, похоже, не слишком стремился к вожделенному совершенству. Хотя и у него Лекс заметил некоторую склонность к творчеству: когда Джи привела его сюда, Коген вырезал что-то из кусочка дерева. Осмотревшись, Лекс с удивлением убедился, что в доме полным-полно самодельных, хотя и добротно сделанных вещей: стол, стулья, полки и множество маленьких изящных статуэток, похожих на японские нецке. Наверное, в другое время было бы интересно пообщаться на эту тему.

Но мысленный таймер продолжал неприятно тикать…

– Коген, мы все равно собирались на Элекон, – вмешалась в разговор Джи. – Это же у периметра Нейтральных…

– Я не прошу делать ничего противозаконного, – добавил Лекс. – Просто бросьте меня там, а я уж как-нибудь…

Коген презрительно фыркнул. Потянулся куда-то за спину и извлек плоскую бутыль. Лекс мысленно поздравил себя с серьезным шагом вперед: алкоголь явно помогал мастеру полета в сближении с людьми. Этим обстоятельством следует непременно воспользоваться.

– «Как-нибудь!» – пробурчал Коген. – Ты, парень, наверное, и впрямь вывалился из другой реальности. Ты вообще, представляешь, что творится в этих мирах?

– В Нейтральных? – Лекс пожал плечами. – Ну, наверное, там не хуже, чем у Пресекателей…

– Это как сказать, – усмехнулся мастер полета. – Это тебе не планеты Мастеров. Ни один Нейтральный не похож на другой. Да еще в каждом собственное разделение на города и страны… Знаешь, что это такое?

– Имею представление.

– И в каждой стране, в каждом городе, в каждом квартале – свои законы и правила. Ты пропадешь там, поверь…

– А ты, похоже, знаком с этими планетами не понаслышке, Коген, – заметил Лекс.

Коген фыркнул и отвернулся.

– Он родился и вырос на Боа, – сказала Джи.

– Вот как? – удивился Лекс. – Я думал…

– …что я и сгнить должен был в трущобах? – раздраженно отозвался Коген.

– Да я ничего такого не говорил… – пробормотал Лекс, ища поддержки у Джи.

– Не обижайся, Коген, он просто не знает, – сказала Джи. – Понимаешь, Лекс, никто не мешает любому жителю Нейтральных перебраться в Ассоциацию. И наоборот. Просто не всем нравится наш образ жизни. Он требует определенных усилий…

– Стремление к совершенству – не только привилегия, но и обязанность? – догадался Лекс.

– Именно, – кивнула Джи. – Многое из того, что там в порядке вещей, у нас не приветствуются. Например, безделье, обман, наркотики…

Лекс с сомнением скосился на Когена. Тот оскалился и демонстративно отхлебнул из бутылки.

– Алкоголь можно – хоть с некоторыми ограничениями, – пояснила Джи. – Это право тоже нужно заработать. А потом проходить очищение – процедура на любителя.

– Серьезно тут у вас, – заметил Лекс.

– Вот и представь, – продолжила Джи. – Поменять привычный образ жизни, выдержать испытательный срок, и все для того – чтобы потом всю жизнь страдать? Когда-то у нас был переселенческий бум, но потом сам собой сошел «на нет». Такие, как Коген – редкость. Исключение из правил…

– Я – уникум! – веско сказал Коген и предложил бутылку Лексу.

Тот молча принял сосуд, отхлебнул. Похоже на коньяк. И радует, что его не погонят на это самое «очищение».

– Это правда, – заметила Джи. – Он природный мастер полета, такие редкость.

– Тебе и вправду здесь нравится больше, чем на родине? – прищурившись, спросил Лекс.

– Все не так просто, – лениво сказал Коген. – У меня не было выбора. Если бы я не сбежал сюда – на моей родной планетке меня бы попросту зарезали…

– О, как! – Лекс приподнял брови. – Так у вас все не так идеально, как я представлял…

– У нас вообще не идеально, – с грустью сказала Джи. – Может, тебя вводит в заблуждение Мечта? Но это же наш символ – он должен воплощать в себе стремление к Совершенству. За это каждый день умирают мастера мира и простые добровольцы. Экономика работает на войну – ты просто не успел понять это. Нас спасает лишь то, что мы – Мастера. Мы более эффективное общество, чем миры Пресекателей. Хотя их и больше…