Запредельность - Страница 87

– Эй, малый, хватит трепаться! – лениво бросил Конрад.

– А что я? Я ничего, – пожал плечами возница. – Я ж не против того, чтобы пошлину платить. Только если можно не платить пошлину – зачем же ее платить? Хотя, с другой стороны…

– Да ты, братец, – вольнодумец, как я погляжу, – заметил Конрад.

– Да что вы, Спаситель с вами, – отмахнулся возница. – отродясь я не вольнодумствовал. Да только покуда туда съездешь, покуда обратно – всякое в голову полезет…

– Вот и я о том. Смотри – отрубят тебе ее.

– Кого?

– Голову – кого ж еще.

Возница вжал голову в плечи, осторожно повернул ее влево, вправо. Помолчал немного, и заговорил снова:

– Вот я как рассуждаю: зачем же это хорошему вознице голову отрубать? Кто же будет гостей Ордена в Святую Обитель возить и обратно отвозить? Я так думаю: возница без головы Святой Обители совершенно не нужен. Это, может, в каком-нибудь трактире такой возница и сгодится. А Ордену такого иметь – никак не подобает. Ни к чему мне голову рубить. Нет, совсем ни к чему. Вот, ежели, вызовет меня к себе брат настоятель, да скажет так строго: ты, мол, Густав, неправ. Совсем неправ. И я, конечно, скажу: да, не прав я, брат настоятель, не буду больше. Вот это будет правильно. А голову рубить…

– Да ты, оказывается, смутьян, – усмехнулся Конрад. – Ну, да ладно, мне до этого дела нет… А вот и Святая Обитель показалась…

Лекс снова поднялся, выглянул из-за покатой крыши. И замер от нахлынувших противоречивых чувств.

Над черепичными и соломенными крышами показалась черная стена. Высокая, не имеющая ни конца, ни края, безликая, с такими же однообразными башнями, разнесенными на сотни метров друг от друга. Башни напоминали монолитные бруски черного камня с узкими прорезями бойниц. Отсюда не было видно – что там, по ту сторону. Но даже здесь чувствовалось что-то недоброе, чуждое этому простодушному миру болтливых возниц, дородных хозяек и босоногих мальчишек.

За сотню шагов до стены город словно бы обрывался. Дома будто испуганно жались друг к другу, отстраняясь от стены, отделенные от нее бескрайним пустырем и глубоким рвом по периметру.

Дорога упиралась в огромный каменный куб, в котором виднелись ворота – неожиданно маленькие по сравнению со всем сооружением. Непосредственно перед воротами, над полупустым рвом с мутной водой был перекинут решетчатый железный мост, к которому из темных крюзов с высоты куба тянулись ржавые цепи.

Повозка с грохотом въехала на мост и остановилась. Наступившую тишину нарушал лишь свист ветра, огибавшего чуть наклонную плоскость стены. Отсюда, от подножия, зрелище представало еще более величественное и зловещее.

– Что-то не похоже на ручной труд, – заметил Лекс. – Как обработан и уложен камень… Да и камень ли это?

– Считается, что стену построили сами Пришедшие Ниоткуда, – сказал Конрад. – Они могли многое…

Снова наступила тишина. Даже словоохотливый возница молчаливо замер, уставившись в металлическое плетение ворот.

– Мне страшно, Лекс… – тихонько сказала Джи, сжимая его руку.

– Не бойся… – проговорил Лекс, не в силах придумать, чем ободрить подругу. Он сам чувствовал лишь неуверенность и тревогу. – Главное – мы добрались. Значит, самое страшное позади…

Он очень надеялся, что в голосе не проскочит фальшь.

Мост под колесами дрогнул – казалось, вся земля встрепенулась. И медленно, со странными утробными звуками ворота поползли вверх, в глубину черного куба, открывая довольно узкий и длинный туннель в толще камня. Повозка медленно, будто нехотя, тронулась с места и окунулась в темноту арки. Едва они оказали по другую сторону стены, ворота с грохотом вернулись на место.

Сейчас Лекс чувствовал себя примерно так же, как после нырка в глубины «черной дыры». Он не знал, чего ждать, но предчувствие не сулило ничего хорошего.

3

Все было совсем не так. Не так, как это представляли себе оставшиеся далеко-далеко Мастера, не так, как видели простые бойцы армий Протектората, и уж, тем более, не так, как рисовал в воображении он сам.

Этот мир сплошь состоял из мифов и предрассудков, и начинало казаться, что докопаться до истины просто невозможно.

Он ожидал увидеть здесь зловещих адептов тьмы, стремящихся разорвать на кусочки непрошенных гостей. Даже внутренне сжался, готовый в любую секунду уйти в тон, чтобы спастись самому и вытащить Джи из этой мрачной Обители беспощадных Пресекателей….

Но вот повозка остановилась, и монотонный голос возницы произнес буднично и беззаботно:

– Ну, можно сказать, приехали. Это хорошо, что вы без поклажи. Не то пришлось бы за братьями-послушниками бежать. А бегать здесь запыхаешься – вон, какое тут все большое. Это братья-послушники рады туда-сюда бегать – они привычные. Да им и сподручнее – не в теле они, как, скажем, я. Удивляюсь я им – как они такие худосочные на свете живут? Нет, я бы так не смог! Да и кому я нужен – такой худосочный? Жена у меня – ух! Одной рукой бы враз раздавила…

Лекс уже давно помог соскочить Джи, Конрад сдернул с повозки понурого арбитра – а возница все говорил, говорил. Он продолжал болтать и когда они уходили по плоской, сплошь в трещинах каменной поверхности…

Никто не встречал их. Казалось, никому нет никакого дела до людей, прибывших из невероятной звездной дали и проникших в святая-святых Ордена Судного Дня. Джи изумленно оглядывалась по сторонам, и Лекс хорошо понимал ее чувства: не у одного него рушились представления, размывались границы добра и зла, правильного и неправильного.

Здесь, за высокой стеной, был словно бы другой мир, мало соотносящийся и с городом, и с людьми, и с природой. Нельзя сказать, что жизнь многочисленных людей, встреченных по пути, выглядела радужной и беспечной. Нет, Бета-Земля быстро перестала казаться первозданным раем. Но там, по ту сторону стены бурлила жизнь. И даже самая кособокая постройка была свидетельством чьего-то стремления к лучшей доле. Люди жили активно, жадно, и многочисленное лохматое и босоногое потомство было самым ярким тому подтверждением.