Запредельность - Страница 77

Отстранив от себя испуганно ахнувшую Джи, на одеревеневших ногах, Лекс сделал несколько шагов вперед. Конрад стоял неподвижно, как статуя, не глядя на своего мессию. Невозможно понять, что происходит сейчас в голове морока. Но, судя по тому, как напрягся эскорт – ничего хорошего от Воина Судного Дня в таком состоянии ждать не приходится.

– Удивляюсь я вам, брат Конрад, – задумчиво произнес арбитр. – Значит, так, по-вашему, должен выглядеть Спаситель?

Конрад молчал. Арбитр откровенно рассматривал Лекса. Словно чудную заморскую диковину.

– Кто вы, юноша? – спросил арбитр. – Назовите себя.

– Лекс… А– лекс– сей Стрел-цов… – язык протестовал против забытых слов.

– Странное имя… Но вполне человеческое. То есть, вы признаетесь в том, что вы – простой смертный? Что не являетесь Спасителем? Что не явились Ниоткуда и ничего не знаете о точных сроках Конца Сущего? Отвечайте прямо: вы – самозванец?!

Это было сильное чувство.

Наверное, такое случается лишь раз в жизни. Миг, когда от твоего слова – единственного «да» или «нет» – зависит все.

Твоя судьба. Судьбы многих и многих людей, о которых ты пока ничего не знаешь и, возможно, не узнаешь никогда.

Ощущение самого себя в этом мире.

И, наконец, главный итог жизни: выиграл ли ты или позорно проиграл все, что можно.

Самое жуткое – что ты не знаешь правил этой игры. И единственное, на что можешь ориентироваться в этот миг – тот багаж, что несешь с собой в глубинах собственной души.

…Его ответа ждали все: и Джи – со страхом и надеждой, и судьи – с насмешкой и презрением, и Конрад – со спокойной убежденностью…

Наверное, с самого начала не стоило затевать этой игры – в мифического мессию с изнанки Вселенной, которому все позволено, кому открываются все пути, для которого не существует правил.

Возможно, займи он с самого начала стойкую позицию обыкновенного человека из плоти и крови – все могло сложиться иначе. Возможно, жестокий морок, просто не стал бы с ним возиться.

С самозванца же – особый спрос. И ужас не только в возможном суровом наказании.

Ему больше не поверят. Ни единому слову. Никогда.

Это была игра с самыми высокими ставками.

И он сделал свой выбор.

– Мое имя не имеет значения, – сказал он медленно. Слова с трудом пробивались сквозь пересохшее горло. – Важна лишь суть. Я не самозванец. Я и есть Спаситель.

Короткий миг тишины – мгновение, что требовалось всем, чтобы осознать простой факт: мосты взорваны, и, наконец, установлены простые и ясные правила.

Как ни странно, стало легче. А изумление на лицах членов трибунала даже позабавило.

Впрочем, изумление арбитра быстро сменилось презрением.

– Одно из двух, милейший, – сказал арбитр. – Либо вы безумец, либо упорствующий в своей ереси отступник. Вопрос в другом: кто толкнул вас на это? Плод ли это ваших собственных безумных фантазий, или же кто-то намеренно внушил вам эту идею? Братья, вы понимаете, о чем я говорю?

– Вы полагаете – он агент Ассоциации? – потрясенно спросил настоятель.

– И это – в лучшем случае, – зловеще произнес арбитр. – Хуже, если под видом агентов мироматов скрываются наши внутренние враги…

– Злобные, грязные, погрязшие в ереси твари… – процедил настоятель.

– Именно! – арбитр недобро прищурился, сверля Лекса взглядом. – Худшие из врагов – те, что бьют в спину. Им нет пощады…

Арбитру, очевидно, было что сказать. Он набрал воздуха, чтобы разразиться гневной обличительной речью…

8

…и запнулся в ужасе, увидев нависшую над ним фигуру Лекса.

Этого не ожидали даже мороки, сосредоточившие внимание на Конраде. Похоже, они несколько растерялись. Этого хватило, чтобы Лекс произнес перепуганному арбитру прямо в лицо:

– Я пришел, чтобы сказать: вашему миру осталось совсем немного времени…

Он поднес к лицу Арбитра руку, и в глазах того замерцали кровавые цифры.

– Все, что мне надо – это поговорить с теми из вас, кто больше других знает про Конец Сущего…

Арбитр не понимал, что от него хотят. Он в оцепенении смотрел на горящие цифры.

В следующие секунды сжалось много событий.

Испуганно вскрикнула Джи: Конрад бросился на ближайшего морока и молниеносным движением сбил того с ног. Та же участь постигла второго…

На этом преимущество неожиданности кончилось: третий морок коротким движением швырнул в Конрада ворохом маленьких многогранных лезвий, напоминающих сюрикены. Тот замер и рухнул, забившись в мелких судорогах: похоже, сработал какой-то яд.

Бросив поверженного противника, третий морок мгновенно настиг Лекса. Тот даже не успел ничего понять: быстрый, как насекомое, убийца, уже прижимал его коленом к ледяному полу. Рядом испуганно вжимались в кресло судьи.

– Убей эту тварь! – дребезжащее крикнул арбитр.

Это был критический момент. Нетрудно понять, что даже в состоянии тона Лекс был гораздо слабее отборного воина Судного Дня. И хотя он вышел далеко за пределы возможностей человека, его абсолютный придел был гораздо ближе, чем у морока. Отчаянно сопротивляясь, максимально ускорив метаболизм, слыша хруст собственных костей и звон лопающихся сухожилий, Лекс вдруг почувствовал: вот он – край. Еще немного и его тело погибнет, сдавшись жестокой запредельности.

Он проиграл.

Перед глазами судей только что предстала наглядная демонстрация его ничтожества. Мессия не может проиграть. Это просто немыслимо. Это глупо.

И это конец всему. Главное, чтобы не успели отобрать устройство возврата… Только нажать кнопку…

– Лекс!!!

Короткий возглас в возбужденном мозгу растянулся в минуты.