Запредельность - Страница 75

– Оставим пока этот козырь при себе, – прошептал Конрад.

– Брат Конрад, покажитесь трибуналу, – раздался голос арбитра. – Свидетели могут подождать в стороне.

Эхо беспокойно откликалось на каждое слово и рождало в сердце трудно преодолимую тревогу.

Арбитр – белоснежно седой человек неопределенного возраста – занимал центральное кресло между уже знакомым пожилым настоятелем Обители и незнакомым тучным послушником. В отличие от прочих, арбитр имел на груди два медальона – на тусклых цепочках, один над другим.

Конрад сделал несколько шагов вперед и оказался у подножия величественной лестницы. Лекс вдруг с удивлением понял, что арбитр, как две капли воды, похож на мастера Сингха, его тренера по аутотренингу.

– Слушание по делу брата Конрада Максвелла объявляю открытым, – произнес арбитр, не повышая голоса.

Пришлось удивляться снова: оказывается, у морока есть фамилия. Факт, не требующий особого внимания, однако напоминающий о том, что в сознании успели нагромоздиться стереотипы, которые ломать – не переломать. А ведь впереди еще совершенно незнакомая Бета-Земля со своими странными законами, населенная людьми, фанатично преданными своим убеждениям.

Только бы добраться до этой планеты – до наступления столь почитаемого ею Судного Дня…

– Итак, начнем. Как вы понимаете, обстоятельства вынуждают нас к чрезвычайным мерам – нечасто трибуналы проводят здесь, на пороге нашего дома. Видимо, вы понимаете, в чем причина: в обстановке обострения внешних и внутренних конфликтов Земля не может принять столь непредсказуемую и опасную личность, как вы, Конрад. Но Земля также справедлива и ласкова, а потому готова выслушать ваши объяснения. Скажите, брат мой, что послужило причиной… вашего срыва? – арбитр говорил неторопливо, спокойно, но от этого спокойствия веяло неприятным инквизиторским холодком. – У вас отличный послужной список, ни одного серьезного взыскания за все время службы. И всего за несколько суток вы натворили бед на полновесный смертный приговор. Я уверен – этому есть объяснение. Что скажете?

Конрад чуть улыбнулся: его не страшила угроза смерти. Смерть была частью его натуры.

– С момента так называемого «срыва» и по настоящее время я нахожусь при исполнении особой миссии, порученной мне лично Верховным Магистром, – уважительно, но с достоинством сказал Конрад. – В связи с этим я требую ускоренной процедуры покаяния и отправки меня на Землю в сопровождении двух моих спутников…

В глазах мороков эскорта появился интерес. Их внимание теперь сконцентрировалось на Конраде.

– Вы несколько забываетесь, брат мой, – невозмутимо сказал арбитр. – У вас нет права что-либо требовать. Зато есть обязанность отвечать на вопросы. Будем считать, что я не слышал этого выпада. Итак, какова цель вашей миссии?

– Сожалею, ваша честь, присяга запрещает мне отвечать на этот вопрос, – сказал Конрад. – Но вы можете задать его мэтру Ашоку – я выполняю его приказ.

– Мэтр Ашоку задержан и находится под стражей, – в голосе арбитра появились металлические нотки. – Я должен принять решение: допустить вас на Землю, арестовать, или уничтожить на месте, как изменника. И мое решение зависит исключительно от ваших показаний…

Лекс кожей чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Он и глазом не успел моргнуть, как вокруг Конрада уже стояла зловещая троица мороков – расслабленно, с напускным равнодушием, однако готовых в любой миг броситься на проштрафившегося собрата по оружию.

– Ладно… – неожиданно мягко сказал арбитр. – Буду откровенен: я понимаю ваши мотивы, Конрад. Право же, они довольно убедительны. Давайте я сам скажу то, что хотел бы услышать от вас. Вы не возражаете? Да: участники процесса предупреждаются об ответственности за разглашение услышанного здесь…

Конрад был бледен. Без всякого сомнения – он бросился бы на втрое превосходящего по силе врага, если б от его выдержки не зависело нечто большее, чем собственная жизнь. Его взгляд сфокусировался на арбитре, который степенно поменял позу, опершись на деревянный подлокотник, и устремил взгляд вдаль – в бесконечность сквозь стены и толщу породы.

– В руководстве Ордена уже давно муссируется тема Пришествия как религиозной и философской категории, – сказал арбитр. – И это не имело бы для нас особого значения, если бы из разряда теоретических разговоры не перешли в практическую плоскость…

Лицо Конрада застыло непроницаемой маской. Он слушал. Нетерпеливо ерзали представители Обители: похоже, арбитр коснулся весьма щекотливой темы. Арбитр не заставил присутствующих долго ждать.

– Как воин Судного Дня, вы не обязаны знать о существующих фракциях и течениях в идеологии предвестничества. Проблемы веры сложны и довольно запутаны. Официальная позиция и общепризнанная доктрина учения Предвестников – всего лишь верхушка айсберга…

Лексу показалось, что на миг он провалился в глубокий сон. Ему вновь снился айсберг – но на этот раз это был чужая, мрачная глыба льда, таящая в своем гигантском, невидимом основании холодные и отвратительные тайны…

Арбитр продолжал:

– Все мы веруем в приближение Конца Сущего. Более того, эта вера является важнейшей частью нашей повседневной жизни, часть нас самих. Мы верим в справедливость нашей войны с отступниками, в праведность наших устоев. Мы чтим наследие великих, открывших нам истину, несем нашу веру через столетия с тем, чтобы истина восторжествовала во всех уголках известной нам части Вселенной… Проблема в том, что некоторые верховные иерархи Ордена стали трактовать учение чересчур буквально. Все мы знаем о грядущем пришествии Спасителя – но кто сказал, что это произойдет в обозримом будущем, что оно будет носить характер обыденного явления, дословно иллюстрирующего учение? Ведь и юнцу ясно, что Спаситель – это святой дух, божество, которому ни к чему человеческое обличие, материальная мишура и дешевая атрибутика. Вы понимаете, к чему я это говорю?