Запредельность - Страница 70

– А вы кто, вообще, такие?! Сержант, этих тоже под арест! И морока не забудьте, как следует, обездвижить…

Оставшуюся четверку отвели по узкому коридору в глубину залежей стандартных ящиков и бросили в тесную пустую каморку – мрачный бетонный куб, лишенный даже освещения. Немного света проникало лишь сквозь круглый глазок в железной двери.

Некоторое время растерянно натыкались друг на друга, слепо, шаря руками перед собой. Потом расселись на пустых ящиках, которые были единственной альтернативой стульям.

Некоторое время молчали, приходя в себя. Когда, наконец, настал момент, чтобы нарушить тягостное молчание, пол под ногами дрогнул, с потолка посыпалась отвратительная пыль.

– Что это? – испуганно вскрикнула Джи.

– На взрыв похоже… – сказал второй пилот.

Тут же один за другим откуда-то сверху обрушились еще два удара – куда более мощных. И перепуганный голос за зверью истошно заорал:

– Это они! Они пришли!

– О, нет! – срываясь в рыдания, крикнул женский голос. – Нет!

– Вперед! – рыкнул знакомый голос сержанта, и в отдалении прогрохотали армейские ботинки. Следом громыхнуло снова.

– Проклятье… – прошипел первый пилот. – Они взламывают входы!

– Да кто, кто – «они»? – вскрикнула Джи.

– Что значит – «кто»? – раздраженно бросил второй пилот. – Мироматы, гореть им в аду…

– А-а, – завизжал кто-то вдалеке. – Мы умрем! Мы сдохнем здесь, как крысы!

За дверью поднялся гомон – заразный, как чума, шум паники.

Второй пилот бросился к двери, затряс ее, принялся колотить по ней ногами. Припав к сквозному «глазку», сложив вокруг него руки, крикнул:

– Выпустите нас! Эй! Слышите?! Вот уроды!..

И стал колотить дальше.

– Что теперь с нами будет? – растерянно спросила Джи.

Лекс не ответил. Им овладело ватное безволие, грозящее перейти в панику. Расправа над непобедимым Конрадом выбила его из душевного равновесия. Он понимал: надо что-то делать – но совершенно не осталось решимости. Темнота душной клетки пугала, путая мысли, не давая сосредоточиться.

Тело била нервная дрожь. Лекс пытался выйти в тон – по крайней мере в состоянии резонанса вернется нормальная логика, а, может, найдется решение.

Но момент был упущен. Страх сковал волю, мысли разбежались по темный углам и выли от ужаса. В голове крутились обрывки бессмысленных фраз: «За что?! Почему я? Нет, не надо, пожалуйста, не надо!..» Обыкновенный страх, обыкновенного среднестатистического парня, безжалостными силами закинутого за изнанку Вселенной, брошенного там на произвол судьбы…

Когда-то мастер Сингх учил, как бороться со страхом, как восстановить душевное равновесие. Но то было на Земле – родной, настоящей Земле, где все по-другому. Даже опасные испытания стенда казались теперь детской забавой.

Что-то надломилось в душе. Лекс не выдержал и сорвался в рыдания. Заливаясь слезами, сполз на неровный пол и стал судорожно кататься, обхватив лицо ладонями. Слезы протекали сквозь скрюченные пальцы, из горла неслись неразборчивые причитания, которые, смешиваясь с руганью первого пилота и грохотанием двери, по которой колотил второй, создавали немыслимую музыку агонии.

Джи опустилась на колени, пытаясь обнять содрогающееся тело, но Лекс ничего не чувствовал, кроме нового, неописуемого чувства обреченности, неумолимо подползающей смерти…

В какой-то момент Лекс замер в измождении, и до него донеслись слова Джи. Стеклянными глазами он смотрел в темноту, видя над собой едва подсвеченный силуэт девушки.

– Любимый! Ты слышишь меня? Посмотри – это я, твоя Джи…

Кончики ее волос коснулись его мокрых щек, и наступило отрезвление.

Не то что бы сам собой прошел страх, нет.

Его вытеснил стыд. Неимоверный, жгучий стыд.

Он, единственный, кто из всех его товарищей по несчастью обладал огромной силой форса, тот, кто претендовал на имя Спасителя множества миров – оказался самым законченным трусом.

Осознание этого подействовало мощнее ведра кипятка. Адреналин ударил в голову, с шипением выдавливая трусливые мысли.

Лекс быстро сел на бетонном полу, часто задышал, пытаясь сосредоточиться. Слабость еще не ушла из конечностей, продолжала мешать нервозность, но через боль и протест почти сдавшегося тела, удалось, все-таки, выйти в тон.

Первое, что ощутил Лекс – была новая волна стыда. Своей слабостью он чуть не погубил всех.

– Спасибо… – проговорил он, нащупывая руку Джи.

Та ничего не ответила. Только тихонько поцеловала его в шею.

Лекс легко вскочил на ноги.

– Отойди, – приказал он второму пилоту, продолжавшему вяло колотить в дверь. Тот молча отошел в сторону.

По всем, раз и навсегда заученным, правилам форс сосредоточил силу в одной точке. И в коротком рывке, что был не в состоянии увидеть простой человеческий глаз, обрушился на дверь.

Пожалуй, он несколько переусердствова: дверь вылетела, как пробка из бутылки с шампанским, попутно смявшись бумажным листом и лопнув по центру. Плечо ощутимо болело.

Огляделся по сторонам. В ближнем углу, сжавшись от ужаса сидела бледная худая женщина. Выглянул в продольный проход. Со стороны выхода полз черный дым. Судя по крикам и леденящим душу металлическим звукам, там, в смрадном тумане, происходило что-то ужасное.

Продолжая контролировать резонанс, Лекс сказал:

– Нужно найти Конрада!

Можно было бы не говорить: обостренное обоняние уже включилось, и он, как гончая, взял след. Идти далеко не пришлось: аналогичный боковой проход вел к такой же железной двери. Только у этой жался к ящикам перепуганный солдат.